Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе] - Пётр Киле

С Грецией связаны скульптурные группы «Сатир и вакханка», «Амур и Психея», статуи «Нимфа», «Нимфа воздуха», «Эвтерпа», «Талия», бюсты Александра Македонского, Демокрита и статуя Венеры, которая сразу оттеснила все другие скульптуры, даже Минерву, поскольку Петр I уже отдавал отчет всецело, откуда пришло Возрождение в Италии и в других странах.

В Летнем саду, где происходили ассамблеи и всевозможные празднества, устраивается нечто невиданное на Руси: чествование мраморного изваяния обнаженной женщины, языческой богини любви и красоты, белой дьяволицы, по представлениям христиан. Празднество воспроизведено в статьях «Венера Таврическая» [Литературно-художественный альманах «Феномен», № 4 Октябрь - Декабрь 2007 г. (http://www.renclassic.ru/Ru/Phenomenon/630/)] и «Эпоха Петра Великого» [Ренессанс в России. Книга эссе (http://www.renclassic.ru/Ru/35/, http://lib.rus.ec/b/421839)].

После смерти Петра постепенно Летний сад приходит в запустение. Там, где ныне Михайловский замок, был выстроен Франческо Растрелли Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны, который был разрушен Павлом для возведения его замка. Статуя Венеры находилась в Летнем саду до середины XVIII века. С возведением Таврического дворца и сада, первоначально как подарок Екатерины II светлейшему князю Потемкину, со средоточением там произведений искусства, Венеру перевезли туда, что, возможно, спасло ее от новой угрозы гибели.

В 1777 году сильное наводнение с ураганным ветром нанесло большой урон Летнему саду: была разрушена фонтанная система, пострадали грот и значительное число скульптур. Вместо восстановительных работ, были засыпаны «гаванец» у Летнего дворца, поперечный канал и Овальный пруд, разрушен грот, разобраны галереи, беседки, птичники. Трудно сказать, какая судьба ожидала Летний сад, если бы не сооружение ограды со стороны Невы, начатое в 1770 году и завершенное в 1784 году.

Решетка Летнего сада, считают, по проекту архитектора Ю.М.Фельтена, который спроектировал гранитное оформление петербургских набережных, изготовленная тульскими кузнецами и каменотесами села Путилова, высокая, ажурная, прозрачная для вод Невы и неба над городом с золотым шпилем Петропавловского собора явилась венцом создания Петра I. Летний сад обрел уникальное оформление.

Ограда со стороны набережной реки Мойки, с изображением головы Медузы Горгоны на щитах, была отлита в 1827 году на Александровском заводе в Петербурге по проекту архитектора Л.И.Шарлеманя. На месте грота К.И.Росси выстроил павильон «Кофейный домик» (1826 г.). Статуя «Аполлон» в Летнем саду находится с 1830 года. Это копия итальянского скульптора П.Трискорни (1820 г.) с римского оригинала I в. из музея Ватикана. Это и есть Аполлон Бельведерский. Первоначально он был помещен в одной из ниш Михайловского замка.

Летний сад с Летним дворцом Петра I, который не занимает центрального положения, не был задуман изначально как царская резиденция, по примеру резиденций королей Европы. Он был создан в большей степени как общественный сад, где происходили приемы, ассамблеи, балы-маскарады и празднества. Уже в XVIII веке он превратился в городской сад для «прилично одетой публики».

Пушкин, привезенный в Петербург в 1811 году для поступления в Царскосельский Лицей, первым делом отправился на прогулку в Летний сад, где встретил подростка, которого тоже  определяли в Лицей, это был Пущин, «мой первый друг, мой друг бесценный...»

Впоследствии Пушкин расскажет с улыбкой о воспитании его героя Евгения Онегина в детстве, что заключало в итоге: «и в Летний сад гулять водил». Онегин, как юные поколения в дворянских семьях, не сознавая, впитывал с восприимчивостью детской души ту особую атмосферу, созданную впервые в России в Летнем саду, затем распространившуюся в Петергофе, в Царском Селе и в Петербурге вплоть до Москвы и других городов России, до дворянских гнезд, героическую и пленительную атмосферу эпохи Возрождения в России.

Пушкин жил всегда неподалеку от Летнего сада - и на Мойке, и на набережной Кутузова, и на Пантелеймоновской улице, в двух последних случаях (по времени первых) совсем близко. Обычно приводят слова Пушкина из его письма жене: «...Летний сад мой огород. Я вставши от сна иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. Я в нем дома». Поэт говорит «мой огород», помня об «огороде» Петра I, где взошли, если витиевато выразиться, цветы русской поэзии и культуры. Конечно, Пушкин «в нем дома».

Вероятно, впервые в яви мраморные изваяния полуобнаженных женщин я увидел в Летнем саду, но этого не помню, Летний сад просто вошел в мою жизнь, как и город, чудесное воплощение устремлений Петра I. Это была данность, как небо и солнце, но и небо и солнце в прекрасном городе светят иначе, ни туманов, ни дождей не помню, какие болота, Боже! Самое чудесное - явление Ренессанса в России - не заметили, не осознали до сих пор!

Летний сад закрывается на реставрацию, с какими-то планами реконструкции, вплоть до оранжереи... Но идея Сада, как она прояснилась исторически, с сохранением лишь скульптур, предполагает, что ничего из первоначальных затей, вплоть до оранжерей, не нужно. Деревья и кусты, аллеи - все это требует обновления на будущие времена, а статуи - реставрации или замены на мраморные копии, хотя это по нынешним временам безумно дорого...

Пруды с рыбами или аквариумы, что будет в духе затей Петра на современный лад, и фонтаны, фонтаны с прекрасной отделкой могут быть воссозданы... Сад должен остаться открытым, как уже третье столетие, для  молодых мам и бабушек с детишками, местом свиданий и встреч все новых поколений... Вряд ли имеет смысл что-то восстанавливать из времен Петра I, вплоть до канала с причалом у Летнего дворца.

_______________________

© Петр Киле 2007 г.

[Литературно-художественный альманах «Феномен», № 4 Октябрь - Декабрь 2007 г. (http://www.renclassic.ru/Ru/Phenomenon/652/659/)]

_______________________

Северное Возрождение и Россия

(Заметки на полях)

Эпоха Возрождения, Ренессанс как понятие и ярчайшее представление - это прежде всего и по преимуществу Италия и даже ее отдельные города Флоренция, Венеция, Рим. Италия явилась страной классического Ренессанса, как некогда Афины - классической древности. Что касается других стран Европы, даже Франции и Испании, непосредственных соседей Италии, ренессансные явления в жизни и искусстве проявились там, по разным причинам, далеко не в полной мере и весьма специфически, что бросается в глаза, стоит нам выйти за пределы Аппенинского полуострова. Или раскрыть Универсальную энциклопедию для юношества «Искусство» (М., 2002 г.), прекрасное во всех отношениях издание.

О Возрождении в Нидерландах там объявляется без обиняков: «Выгодное географическое положение и блестящее развитие художественных ремесел к началу XV в. позволило Нидерландам синтезировать ренессансные эстетические завоевания Италии, Франции и Германии с мощным воздействием самобытной демократической культуры, с ее характерной для народного мировосприятия жанровой непосредственностью и поэтизацией скромного повседневного быта».

Если бы также, без предубеждений, отнестись к России и к русскому искусству! Между тем развитие городов и торговли в Нидерландах в самом деле создали, как во Флоренции и особенно в Венеции, условия для расцвета мысли и искусств, осознанных как Ренессанс.

В основе Ренессанса - гуманизм и красота, с созданием классического искусства и стиля. То, что мы видим в творчестве Ян ван Эйка, это скорее проторенессанс, чем синтез ренессансных эстетических завоеваний Италии, но Франции и Германии, можно сказать, что особенно относится к творчеству Рогира ван дер Вейдена, Иеронима Босха и Питера Брейгеля. Это весьма специфическое мировосприятие и искусство, сохранившие тесные узы связи с христианством и народным творчеством, без обращения к классической древности как к первоистокам.

«Воз сена» и «Сад земных наслаждений» Босха - удивительные и в высшей степени самобытные картины, по цветовой гамме, как «Св. Мария Магдалина» ван дер Вейдена, отдают Востоком. Это миниатюры в книгах, вырастающие до станковой живописи. Это готика в живописи.

Ренессанс в Италии достиг классических вершин в архитектуре и живописи именно с преодолением готики, чего не произошло ни в Германии, ни во Франции.

О Питере Брейгеле, творчество которого воспринимается как «блистательная страница европейской культуры Возрождения», в энциклопедии сказано: «В 1552 г. Брейгель побывал в Италии, но остался чужд антропоцентрической философии итальянских мастеров». То есть чужд гуманизму. Что делать, сами художники Возрождения в Италии по эту пору впадали в разочарования и мистицизм, что мы находим в творчестве нидерландского художника. Утро, полдень Ренессанса, блистательные явления европейской культуры, клонились к ночи, с усилением трагического миросозерцания, что видят в картине Брейгеля «Слепые».